Воспоминания ветеранов

Из близких мне людей в Великой Отечественной войне участвовал мой брат Иван Егорович Нуждин.
На войну он был призван из деревни Новомертовка Оренбургской области, где мы тогда жили.
Иван не погиб, хотя ему пришлось пережить много страшных, трагических часов: он попадал в окружение, был в плену, бежал.
Однажды во время войны судьба свела его с односельчанином Михаилом Кондратьевичем Хреновым (отцом Виктора Михайловича, моего мужа). Наши бойцы лежали в лесу, укрывшись под березами. Враг приближался. Фашистские снаряды разрывались очень близко друг от друга.
Оглянувшись, Иван увидел, что под березу, где лежал Михаил Кондратьевич, попал снаряд; вместо земли на этом месте был котлован…
Воевал и мой дядя Алексей Афанасьевич Нуждин, брат отца. Он погиб. Большая семья осталась без мужчины.
Мой отец Егор Афанасьевич Нуждин не был призван на войну по возрасту. Он родился в 1880-х годах, и его направили не в действующую, а в трудовую армию – вместе с другими советскими людьми он строил Магнитку.
Помню, какими тяжелыми были послевоенные годы. Отец работал в трудармии, и забота о нашем воспитании лежала на маме. Семья была большая – нас пять сестер и брат. Я была младшая. Старшие все сестры и мама работали в колхозе: кто на ферме, кто в поле. Самая старшая моя сестра, например, была трактористкой. А на нас, двух младших сестрах, лежало все домашнее хозяйство. Стирали, убирали дом и двор, готовили на всю семью, мыли посуду, ухаживали за скотиной (у нас была корова).
Но никто тогда не жаловался. Все трудности воспринимались нами как должное. Все знали: только что кончилась война, у всех трудности, и нельзя сдаваться, надо преодолевать этот сложный период. Так уж были мы тогда воспитаны: если нужно для страны, ты должен сделать все, что требуется, и мы все были к этому готовы.

В моей семье воевал отец, Михаил Кондратьевич Хренов, 1908 года рождения, и два моих дяди.
Отец служил в пехоте. Он погиб в первый год войны.
Последнее письмо отец написал нам из-под Смоленска. Я помню, о чем он писал: «Лежим с земляком Иваном под березами. Слышим вдалеке гул приближающейся канонады…»
Отцу было всего 33 года, когда он погиб.
Дядя Иван Дмитриевич Назаров был подполковником. Он тоже погиб в первый год войны. О его гибели написал семье командир полка, поэтому мне известно, при каких обстоятельствах он умер: «Погиб, – говорилось в письме командира, – поднимая бойцов в атаку».
Дядю подстерегла пуля снайпера. Иван Дмитриевич Назаров был комиссаром. У комиссаров в годы войны на рукаве был пришит знак – большая красная звезда. По этой звезде фашистские снайперы определяли советских комиссаров и стреляли по ним в первую очередь.
Мама тяжело пережила известие об отцовской смерти. Но в те годы люди понимали, что смерть на фронте – это не простая смерть; все понимали, что военные гибнут, защищая свою Родину. Это сглаживало боль.
В 41-м году мне исполнилось 12 лет. Я отлично помню отца. С началом войны для моего поколения кончилось детство.
Мне пришлось оставить учебу, чтобы помочь семье. Работал в колхозе. Добирал образование уже в более поздние годы: заочно окончил Саратовский нефтяной техникум.
Но все мы были воспитаны так, что даже и мысли ни у кого не было жаловаться или досадовать. Мы очень верили в свою страну, в то, что нужны ей. Было холодно и голодно, но мы старались всемерно помочь родине. Так нас тогда воспитывали.